Утром 2 июля 1951 года в Санкт-Петербурге (штат Флори-да) миссис Карпентер долго стучала в дверь своей подруги мис-сис Райсер, с которой она обычно по утрам пила кофе. Наконец, она взялась за медную ручку двери и вскрикнула, ибо она была горячей.
Когда взломали дверь, то увидели возле открытого окна ос-танки Райсер и кресла, в котором она сидела в последний момент своей жизни. От нее осталась лишь горсть пепла, левая ступня и совершенно обгоревший череп – всего не более 4 кг, как тогда пи-сали газеты.
Однако, кроме сгоревшего тела, кресла и ковра, прожженного в тех местах, где стояли его ножки, не было иных следов загора-ния. Создалось впечатление, что женщина и кресло сгорели молниеносно (мгновенно), прежде чем пожар успел распростра-ниться по компате.
Истории такого рода не редки. Еще в 17 веке в Англии в де-ревянном коттедже были найдены в постели останки сгоревшей женщины. При этом не только не сгорел дом, но даже сохрани-лось постельное белье…
В один из октябрьских вечеров 1960 года хорошенькая 19-лет-няя брюнетка вдруг превратилась в столб пламени, когда танцева-ла в одной из лондонских дискотек. Языки огня внезапно вырва-лись из ее груди и спины, закрыли от свидетелей ее голову, пла-мя охватило волосы.
Посреди зала несколько секунд стоял живой факел. Когда ее партнер и окружающие пришли в себя и начали сбивать с нее пламя, перед ними был уже обгоревший труп. Неудачливый парт-нер с сильно обгоревшими руками долго доказывал полицейским, что не курил, а хозяин зала – что в помещении не было открытого огня. Позднее все это подтвердилось. А в протоколе осталась за-пись, что ОГОНЬ ВЫРВАЛСЯ ИЗНУТРИ ТЕЛА ДЕВУШКИ… (Иван Шпадарук. «Оживут мертвецы Твои, восстанут мертвые тела!» На гра-ни невозможного, 1992 — № 7, с 14).
